Предательство - Страница 72

Будучи столь откровенно проигнорирован и разъяренный до крайней степени подобным к себе отношением, Бингхэм вскочил в седло и погнал своего огромного черного жеребца вслед за ней. Мощные копыта лошади взбивали коричневые фонтанчики сухой глинистой почвы, мутное облако окружило несущегося галопом всадника. Бешеная скачка началась, и Белла беззаботно отдалась восторгу быстрой езды, вместе с остальными гостями несясь извилистыми тропинками по небольшому пролеску. Ее резвая кобыла сдерживала шаг, однако, когда они достигли широкого поля, Изабелла наконец ослабила поводья. Они скакали галопом. Белла подстегивала лошадь преодолевать все стоящие на пути препятствия с бесстрашной, безудержной импульсивностью, заставлявшей Ланса замирать от восхищения и гнева на ее безрассудство.

Когда напряжение скачки ослабло, разгоряченные всадники, перейдя на спокойную иноходь, повернули обратно в лесок. Ланс направился к Белле, однако, к его ярости, слишком рьяный Джон Баклоу успел прежде его, и уже любезно развлекал леди Бингхэм беседой.

Белла с радостью обсуждала с приятным молодым человеком прелести живописных окрестностей, когда ее накрыла внезапная тревога. Еще минуту назад она внимала рассказу об окружающих поместьях, и вот уже ее сердце взволнованно забилось в предвкушении. Она стала глуха и нема ко всему, за исключением непостижимого ощущения близкого присутствия Ланса Бингхэма.

Ее предчувствие подтвердилось, когда раздался холодный голос:

— Если ты не возражаешь, Баклоу, я бы хотел перемолвиться парой слов со своей женой.

Бингхэм смерил пристальным взглядом их обоих, словно оценивая, немало усиливая растерянность и неуверенность сэра Джона.

Несмотря на отсутствие даже малейшего намека на нечто неподобающее, сэр Джон малодушно съежился и стал заикаться:

— Я… я п… прошу п… прощения, Бингхэм, н… но леди Бингхэм проявила интерес к о… окрестностям. Я просто…

— В таком случае я буду счастлив познакомить ее с ними лично.

Сэр Джон отпрянул и, извинившись, поскакал прочь.

Быстрый взгляд в сторону Ланса подтвердил Белле, что муж испытывает по отношению к ней едва сдерживаемую ярость. В его глазах мерцали острые льдинки, скулы словно свело судорогой. Она еще никогда не видела его таким напряженным.

— Твое искусство наездницы превосходит все грани разумного, — сурово упрекнул ее Ланс. — Неужели тебе нужны были эти прыжки? Ты могла сломать себе шею!

— В самом деле, Ланс, не стоит так гневаться и переживать из-за парочки низкорослых кустиков и едва заметных от земли изгородей. Мне приходилось скакать значительно быстрее и преодолевать гораздо более высокие препятствия. И ты не должен был разговаривать с сэром Джоном в таком тоне — он мог подумать, что ты ревнуешь…

Ланс косо посмотрел, будто отворачиваясь от слепящих солнечных лучей:

— Черт возьми, Белла, я действительно ревную.

Это его простое признание настолько смутило Беллу, что она на какое-то время потеряла дар речи. Чтобы ревновать женщину, надо, по крайней мере, дорожить ею. Его высокое, атлетически сложенное тело так и излучало силу и уверенность, однако в насыщенно-синих глазах мерцали опасные огоньки. Обаятельная, по-детски непосредственная улыбка тронула ее губы.

— О, Ланс, ты выглядишь таким пугающим, когда сердишься — и ревнуешь.

— Я ревную к любому мужчине, претендующему даже на минуту твоего времени, если эта минута должна быть проведена со мной, — безрассудно выпалил он, коснувшись ее бедром, когда их лошади слишком приблизились друг к другу.

Этот неожиданный контакт заставил его жестоко пожалеть о полной воздержания жизни, которую он вел с тех пор, как Изабелла покинула супружеское ложе. Он страстно желал ее и с трудом сдерживался, чтобы не рвануть к ней, сорвать ее с лошади и повалить на мягкую траву.

— Тебе сложно было меня дождаться и отправиться на эту прогулку по лесу вместе со мной? Ведь я и так намеревался к тебе присоединиться. Или ты уже начинаешь сожалеть о нашем браке и хочешь поскорее от меня избавиться?

Осознание вероятности последней возможности пронзило его сердце словно острый нож.

Белла судорожно вдыхала воздух, потрясенная тем, что он мог даже подумать об этом, не то что высказать вслух.

— Будь уверен, несмотря на все, что недавно произошло между нами, я никогда не пожалею о нашем браке и тем более не захочу с тобой расстаться. Невозможно представить предмет более далекий от моих мыслей. Я всего лишь наслаждалась быстрой ездой. Ничего не могу с собой поделать.

— Точно так же ты не могла ничего с собой поделать, когда решила вновь воспротивиться моей воле и явиться сюда, хотя я достаточно ясно дал тебе понять, что пикник отменяется. Твое вопиющее неповиновение заслуживает наказания.

Белла уставилась на него в немом изумлении.

— Наказания? Боже мой! Как интересно! И как же ты намереваешься это сделать? Побьешь меня? Или, может быть, запрешь в комнате и будешь морить голодом? Как?

Даже не улыбнувшись ее насмешливому перечислению возможных кар, ожидающих строптивую супругу, Ланс мрачно нахмурился:

— Не будь смешной. Не знаю, что у тебя на уме, Белла, но я не могу даже себе представить, как это — расстаться с тобой. Сама идея того, что тебя будет добиваться другой мужчина, больно ранит меня.

— Ланс, это совсем не то, чего я желаю, поверь мне, — нежно и искренне ответила она, пытаясь утихомирить его гнев.

Его слова смутили ее, поскольку находились в полном противоречии с его поведением в последнее время. Спустив ногу с луки седла, она грациозно спешилась.